«Как мы видели в первый раз П.И. Чайковского» или еще один московский особняк, в котором бывал Петр Ильич Чайковский.
В этом небольшом особняке на Большой Никитской до революции проживала семья Константина Васильевича Рукавишникова. Константин Васильевич Рукавишников, известный предприниматель, Московский городской голова, продолжатель дела своего брата, Николая Васильевича Рукавишникова, основателя Рукавишниковского приюта, был еще одним из директоров Московского отделения Русского музыкального общества. Так как особняк был недалеко от Консерватории, то Правление общества часто собиралось у Рукавишниковых, бывал в особняке и Петр Ильич Чайковский. Именно здесь его впервые увидел маленький сын Константина Васильевича, Николай. В советское время Николай Константинович Рукавишников работал в музее П.И. Чайковского в Клину, а затем основал новый музей П.И. Чайковского на его родине – в Воткинске.
Из воспоминаний Евдокии Константиновны Дмитриевой (урожденной Рукавишниковой):
«Как-то мы, девочки, с утра узнали, что собрание членов правления Московского отделения Русского музыкального общества будет сегодня вечером у нас, а к обеду придут Василий Ильич Сафонов, Сергей Иванович Танеев и Петр Ильич Чайковский! В какой восторг мы пришли от одной мысли, что увидим близко, у нас в доме, кого же? Самого Чайковского! И, что он будет обедать у нас!
….Мы места себе не находили, с каким нетерпением ждали увидеть Петра Ильича, ничего делать не могли, только друг другу потихоньку шепнем: "теперь скоро" или "кого увидим-то", да "как близко", а главное "у нас". И вот, наконец, они пришли втроем, отец их встретил на площадке лестницы из передней и провел через проходную в свой кабинет. Расселись. Мы, три сестры, были неподалеку; как в кабинете все стали разговаривать, мы потихоньку прошли в маленькую проходную, неосвещенную, хорошо там устроились так, что отлично видели Чайковского, сидевшего в кресле, к нам лицом, шептали друг другу: "ведь это же Чайковский", "наш любимый", вспоминали места из "Евгения Онегина".
Впечатление он на нас произвел огромное, в особенности на двух старших девочек; с одной стороны, его такая величина по творчеству и соединение с Пушкиным, таким же великим, что вызывало наше поклонение и как-то не верилось, что видим тут у нас, в кабинете отца, действительно Чайковского; а с другой стороны, слов не находили друг другу выразить, как нам понравилось его доброе, ласковое, симпатичное лицо! Мы шепотом говорили о нем и глаз с него не спускали. Говорил он мало, только когда отец к нему прямо обращался, и голос то у него был какой мягкий и добрый.
Тут пришел перед обедом, как всегда привык делать, к отцу в кабинет наш брат одиннадцати лет, моложе нас всех трех сестер. Он поздоровался с Танеевым, сидевшим в кресле ближе всех к входной двери кабинета, потом мы видим, как отец, обняв его за плечи, подвел к Чайковскому и представил его: «Это мой сынишка, Николай».
Петр Ильич привстал и, подавая ему руку, тихо, ласково сказал: "Очень рад" и снова опустился в кресло. Брат поздоровался с Сафоновым, вышел к нам и шепотом спросил: "Кто такой этот симпатичный старичок?" Ему ответила сестра Зина, ближе всех к нему оказавшаяся: "Да это же Чайковский, который "Евгения Онегина" написал!", брат замер и стал, как и мы, смотреть на доброе, прелестное лицо, не спуская глаз. Как он после говорил, у него даже дух захватило. Детской душой он глубоко чувствовал, но не мог тогда взвесить всю огромную величину этой минуты –знакомства с Чайковским! Сохраняя в памяти своей, как святыню, впечатление первой встречи с Петром Ильичом, великим нашим русским композитором, он, как говорил, только много лет спустя, смог осознать, что это был действительно Чайковский накануне создания им "Пиковой дамы" и, может быть, уже носивший в сердце своем зачатки звуков своей лебединой песни, "Шестой симфонии".
А я теперь… как-то осознала, что эта встреча Чайковского с моим братом – не простая встреча. Что-то тут, как мне кажется, было вроде предчувствия, духовного сближения. Чайковский, как бы вперед благодаря, сказал с такой добротой "Очень рад", будто чувствовал, что мальчик этот ему не чужой, что ему будет поручено охранять все его великое творчество в Музее в Клину.
А мальчик и не представлял себе, что много лет спустя как заместитель директора по музыкальной части будет с любовью и восхищением беречь все бесценное наследие великого Чайковского в его Музее. Он так знал и любил все созданное Петром Ильичом. ….Через некоторое время он получил почетную командировку в город Воткинск, чтобы создать там, на родине Петра Ильича, музей его имени. Он отлично справился с этим заданием и выполнил возложенную на него работу добросовестно, с любовью и уважением к памяти Петра Ильича».
Но на этом история особняка Рукавишниковых не заканчивается...Продолжение следует.
Открытка с изображением особняка – из фонда нашего Музея, фотографии Н.К. Рукавишникова – из воспоминаний Е.К. Дмитриевой.
Воспоминания Евдокии Константиновны Дмитриевой можно прочитать в библиотеке нашего Музея.